Сонник Фрейда Для женщины сон, в котором она увидела себя беременной, говорит...
Разглашение должностным лицом лечебного учреждения, вспомогательным работником, самовольно получившим информацию, или медицинским работником
сведений о проведении медицинского обследования лица на выявление заражения вирусом иммунодефицита
человека либо иной неизлечимой инфекционной болезни, опасной для жизни человека, или заболевания синдромом приобретенного иммунодефицита (СПИД) и его
результатов, ставших им известными в связи с исполнением служебных или профессиональных обязанностей, наказывается штрафом от пятидесяти до ста не облагаемых налогом минимумов доходов граждан или общественными работами на срок до двухсот сорока часов,
или исправительными работами на срок до двух лет,
или ограничением свободы на срок до трех лет, с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех
лет или без такового.
1. Объективная сторона преступления заключается в
разглашении без согласия лица сведений (в том числе и
самовольно добытыми) о проведении относительно него
медицинского освидетельствования на заражение ВИЧ или
другой неизлечимой инфекционной болезни человека и
их результатов.
Медицинское освидетельствование на наличие ВИЧ
проводится добровольно. Оно заключается в лабораторном исследовании крови, проведенном с применением
специальных тест-систем, а также в внешнем осмотре необходимого для выявления возможных проявлений болезни.
Информация о результатах медицинского освидетельствования является конфиденциальной и составляет медицинскую тайну. Передача такой информации разрешается только лицу, к которому они относятся или законным представителям такого лица, органам прокуратуры,
следствия, суда и др.
Разглашение может быть совершено устно, в результате утраты соответствующих документов, оставлении их без
присмотра, в средствах массовой информации и т.п. Достаточно того, чтобы конфиденциальная информация стала известна хотя бы одному человеку, независимо от возможных действий со стороны такого человека.
Преступление признается оконченным с момента разглашения информации. Сам факт утраты документов,
выход из-под контроля без установления факта ознакомления с ними постороннего лица, не содержит состава рассматриваемого преступления.
2. Субъективная сторона преступления характеризуется как умышленной, так и неосторожной формой вины.
3. Субъектами преступления могут быть медицинские
работники всех уровней, а также другие работники медицинских учреждений, сотрудники органов прокуратуры,
следствия, дознания и судов, иных ведомств, если такая
информация стала известна им в связи с выполнением
служебных или профессиональных обязанностей.
В этом году в России несколько медицинских работников были наказаны за разглашение медицинской тайны. На Чукотке сведения о здоровье человека предоставили его потенциальному работодателю; в Кемеровской области адвокату удалось получить сведения о постановке на наркологической учет интересующего его гражданина. Закон о неразглашении медицинской тайны был дважды нарушен в Вологодской области: главврач по письменному обращению адвоката предоставил историю болезни умершей пациентки; и медицинский работник передала через третьих лиц сообщение для пациента о необходимости прийти к врачу, сообщив при этом сведения, составляющие врачебную тайну. Во всех случаях виновные привлечены к административной ответственности по ст. 13.14 Ко АП РФ и оштрафованы на суммы от 500 до 5 тыс. руб.
Случаи разглашения медицинских сведений о пациентах с диагнозом ВИЧ известны многим специалистам, работающим в данной сфере. Однако до сих пор в России нет ни одного прецедента, когда виновные были бы привлечены к ответственности.
Первый прецедент такого рода создали в Украине родители приемного ребенка. Статьи Уголовного кодекса о врачебной тайне в Украине, как и в России, долгое время не работали, оставались буквами на бумаге, не имеющими правоприменительной практики. Усыновители ВИЧ-инфицированного ребенка впервые привлекли виновную за разглашение статуса - по уголовной статье.
Мизаил Белкин, специалист в области медицинского права, рассказал на сайте racurs.ua о том, как это было. «В январе 2013 года в Крыму был вынесен приговор женщине-медработнику, разгласившей диагноз ВИЧ-инфицированного ребенка. Этого ребенка, бывшего воспитанника детдома, усыновила семья из г. С. Он попал в один класс с ребенком медработника, которая знала этот диагноз. И на родительском собрании она неумышленно раскрыла ВИЧ-статус больного ребенка, мол, его пребывание в детском коллективе может представлять угрозу для здоровья остальных детей. Родители поделились информацией со своими детьми, запретив им общаться с новичком. В результате ребенка начали травить, издеваться, причем не только дети, но и учителя, умышленно занижая ему оценки. Ребенок получил серьезную психологическую травму.
Усыновители ребенка обратились в правоохранительные органы. Было возбуждено уголовное дело. Суд вынес решение признать медработника виновной в совершении преступления, предусмотренного ст. 132 УК Украины, и постановил лишить ее права заниматься медицинской практикой, а также выплатить денежный штраф.
Учитывая искреннее раскаяние подсудимой, семья ребенка не стала требовать возмещения морального вреда. Но если бы они это захотели сделать, суд наверняка удовлетворил бы их требования.
В материале мы не называем имена и фамилии некоторых собеседников, если они об этом попросили.
«Понимала, что позор для семьи»
Людмила , сейчас живущая в Псковской области, не любит рассказывать, как уезжала (правильнее сказать - сбегала) из подмосковного села Мещерино. Это было пять лет назад. Тогда на улице подошёл незнакомец и сказал: «Не уедешь - завалим». Быстро нашла того, кто согласился увезти её с вещами в село Хатунь за пятьдесят километров, к маме. Вообще Людмила родом не из Мещерино, туда переехать позвал гражданский муж.
«Я была свободна, а он жил в закрытом городке и был женат. Но женат настолько долго, что они с супругой стали уже просто как соседи. Это не только с его слов, я и с его женой говорила», - вспоминает Людмила. Она просит представить её по фамилии Тряхова, которую носила когда-то. Потенциальный муж тогда решил, что с женой будет разводиться.
А у супруги дочь была, она работала вместе с дочерью одной женщины, которая трудилась в местной больничке - еду там развозила. Вот так, через неё в семье и узнали про «плюс» Людмилы (анализ на ВИЧ взяли, когда та слегла в больницу с пневмонией). «Ну, и волна пошла: баба мужика из семьи уводит, да ещё и спидозная. Потом жених умер, и я в этом городке осталась одна», - вспоминает девушка. Поначалу, говорит, стала чаще ловить косые взгляды. Затем дошло до угроз.
Переехав к маме и послушав местные сплетни, я поняла, что и там знают обо мне, - продолжает Людмила. - Я не знала никого ни там, ни там (ни в Мещерино, ни в Хатуни - Прим. ред.). Просто подходили люди незнакомые и говорили: «Тебе просили передать, чтобы валила отсюда, иначе тебе не жить». Людей, которые поддерживали, не было.
Из Хатуни Людмила тоже уехала: «Собрала чемодан и отправилась в Питер. Не всё и не сразу, конечно, сложилось, но сейчас всё хорошо». Девушка ждёт ребёнка, но в женскую консультацию не идёт - «панически боюсь, что и здесь разгласят мой диагноз на всю округу».
О медиках, которые проболтались о её статусе, рассказывает и другая наша собеседница Юлия Верещагина . Дело было в начале 2010 года, тогда она жила с родителями в селе на юге Красноярского края. В конце предыдущего года ей удаляли аппендикс в местной Центральной районной больнице (ЦРБ), и там взяли анализ на вирус иммунодефицита.
Затем, вспоминает Юлия, к ним домой пришла сельский фельдшер. Девушки дома не было: уже закончились январские каникулы, она работала - преподавала в школе. Фельдшер попросила родителей передать Юле, что есть подозрение на СПИД. «Шок? Слабо сказано! Истерика, слёзы, отрицание, злость... Вот такое нарушение врачебной тайны», - разводит руками наша собеседница.
А ВИЧ подтвердился.
Больше всего я переживала за больную маму, которой и так тяжело, - продолжает Юля. - Проклинала врачиху, рассказавшую родителям. Ещё боялась, что диагноз раскроется в школе, и родители учеников меня линчуют. Про сам ВИЧ я мало знала, кроме того, что это «чума XXI века». Понимала, что позор для семьи. Было страшно и стыдно. Родители не знали, как меня поддержать, и злились - на меня, на диагноз, на Петербург (в Санкт-Петербурге девушка познакомилась с молодым человеком, который потом «подозрительно спокойно отнёсся» к новости о положительном статусе девушки - Прим.ред.). Отдельная посуда, полотенце... Начала рыть информацию в сети, чтобы успокоить их, убедить, что я не опасна. Нашла немного.
Только спустя несколько месяцев «родители проверили, что я не заразна в быту», но после этого тема ВИЧ стала запретной в семье. Сейчас Юля живёт в Санкт-Петербурге, кроме прочего она волонтёр группы взаимопомощи для людей с ВИЧ «МАЯК». Только эта группа, говорит девушка, и помогла ей принять диагноз и перестать его стыдиться. По её словам, за всё это время «отношение [к тем, кто живёт с „плюсом“,] стало лучше, хотя очень много дискриминации ещё, даже со стороны медицинских работников».
«Что здесь делает спидозная?» - такой возглас врача услышала ещё одна наша собеседница Татьяна , рассказывает она сама. Переполох случился в Пермской краевой клинической инфекционной больнице шесть лет назад. Шум подняли после того, как Таня сообщила медику о своём диагнозе.
Началось с того, что меня привезли на скорой в приёмное отделение, - вспоминает она. - С температурой 40,1 и подозрением на гнойную ангину. Спросили как обычно: адрес, ФИО, «на что жалуетесь». Проводили в палату, где находились другие пациенты. Врач в СПИД-центре говорила мне, что в экстренных ситуациях нужно сообщать о статусе, чтобы, например, скорректировали лечение. Я решила рассказать, пока не был назначен план лечения.
Таня узнала, как зовут нужного ей врача, и подошла к ней в коридоре. Говорит, что озвучила свой статус тет-а-тет, а сотрудница больницы начала кричать о «спидозной».
Это был вопрос, заданный криком в другой конец коридора, где находилось приёмное отделение с открытыми дверями, - продолжает Татьяна. - Вопрос свой она [врач] задала четыре раза. Столпились все: и пациенты, и медсёстры, и уборщицы. Прибежала [другая врач], схватила меня за кофту и прилюдно потащила в палату. Затащив туда, сунула мне мои вещи и сказала, чтобы я ехала в другое учреждение. В палату зашли другие пациенты, я сказала, что никуда не поеду и вообще вызову полицию... Всё это время я так и была с температурой.
Подоспел друг, он «быстро успокоил главного врача, и меня перевели в индивидуальную палату-бокс».
Утром зашла врач в «спецкостюме космонавта» (так многие люди с положительным статусом отзываются о необычных мерах защиты медработников - Прим.ред.), - говорит Таня. - Начала мерить мне давление. Спрашивает: «Почему ты здесь? Или ты забыла, что ты спидоноска?» Я молчала. И так в течение всего лечения - то есть семи дней. Уборщицы, которые приходили мыть полы, тоже называли меня «спидоноской». «Я к спидной полы иду мыть» - слышалось у моей двери.
Главный врач краевой инфекционной больницы Людмила Наумова утверждает, что её сотрудники учреждения не могли позволить себе такие оскорбления: «У нас в лексиконе таких слов нет». Кроме того, утверждает главврач, они никогда не предают чужие диагнозы огласке и больным не советуют рассказывать соседям по палате даже о подозрении на ВИЧ - иначе «будет бунт, потому что у нас менталитет такой». При этом журналисту «Звезды» сотрудники больницы на встрече назвали и фамилию Татьяны, и некоторые подробности её лечения.
В лечении, утверждает Наумова, Татьяне отказывать не хотели - просто предложили перевестись в отдельный бокс или в специальное отделение для ВИЧ-положительных. Людей с вирусом иммунодефицита и без него в больнице всегда держат отдельно - того требует приказ краевого Минздрава. По словам главврача, это нужно, в первую очередь, самим людям с «плюсом»: их иммунитет ослаблен, и в общем отделении им находиться опасно.
Наумова говорит, что тогда ситуацию нагнетала сама Татьяна: в больницу даже её мама приехала. Руководитель учреждения считает:
С этой категорией больных надо быть очень осторожными. Если они проболели три-четыре года, то головы у них уже нет. Идёт изменение головного мозга, и они нормально ориентироваться иногда не могут. Он тебе говорит: да, да, да, да, да. Отворачивается - делает то же самое, что делал до этого.
Выводы Людмила Наумова делает «на основании опыта»: «Мы же больных-то видим и видим, как с ними разговариваем. Вот вы же нормальный человек - мы сидим нормально, понимаем друг друга, всё. А эти становятся вязкими, липкими, они от тебя не отстанут». При этом замглавврача краевого центра СПИД Оксана Микова в разговоре с журналистом «Звезды» уточнила, что «изменения [в работе головного мозга] зависят от того, принимает ли человек терапию, употребляет ли наркотики - много факторов».
Два года назад Татьяна переехала жить за границу, открыла там бизнес. До отъезда, говорит, врачи по-прежнему считали людей с ВИЧ «ходячими трупами». Что касается тех, кто не связан с медициной, то, по ощущениям девушки, «они уже не так боятся заразиться, просто пожав руку статусному, но всё так же предпочтут отказаться от дружбы, если узнают о статусе». «Это их право, и обиды нет», - говорит девушка.
В каждой из этих трёх историй, по словам наших собеседниц, медработники не стеснялись обсуждать друг с другом чужие диагнозы, и так или иначе о них узнавали люди, не имеющие к здравоохранению никакого отношения.
Утечка, путь первый: узнал сам - расскажи другому
Узнав о диагнозе, медики должны хранить его в тайне. В статье 13 «Соблюдение врачебной тайны» закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» перечислены лишь несколько исключений из правила. Например, когда больной «не в силах выразить свою волю» или информацию о нём просят следователи, прокуратура или военкомат.
Есть и такой пункт: «Сведения (о диагнозе - Прим.ред.) передаются в другое медучреждение, в которое переходит на лечение данный пациент». «Но надо понимать, что такая передача должна быть обоснованной - когда идёт речь о сохранении жизни и здоровья», - считает волонтёр группы взаимопомощи для людей, живущих с ВИЧ, «МАЯК» Юлия Верещагина.
Статья 137 Уголовного кодекса «Нарушение неприкосновенности частной жизни», по которой обвиняют в разглашении врачебной тайны, предусматривает наказание до четырёх лет лишения свободы.
При этом по закону человек с положительным статусом может лечиться в любых учреждениях. «При обращении за медицинской помощью пациент с диагнозом ВИЧ-инфекция не обязан сообщать о своём диагнозе медицинским работникам, - говорится в письменном ответе краевого Минздрава на запрос „Звезды“. - Качество оказания медицинской помощи не зависит от диагноза».
Юлия Верещагина также ссылается на СанПиН 2.1.3.2630-10 «Санитарно-эпидемиологические требования к организациям, осуществляющим медицинскую деятельность». В них сказано: «Любой пациент рассматривается как потенциальный источник инфекции, представляющий эпидемиологическую опасность для медицинского персонала». Иными словами, медик должен быть осторожным с каждым больным - грубо говоря, подозревать ВИЧ (да и не только) у любого.
Однако, по мнению некоторых медработников, рассказать о больном - значит, «предостеречь» коллег. Елена - работник бригады скорой помощи в одном из маленьких городов по соседству с Пермью, согласилась поговорить с нами только анонимно. По её мнению, пациенты сами должны говорить о себе.
Есть возможность как-то узнать о диагнозе до того, как придете на место? - спрашиваем Елену.
Нет. Только если скажет предыдущая бригада. Например, они там были, и им об этом сказал пациент. Тогда могут предупредить, чтоб ты работала аккуратно.
Но врачи и так ведь должны относиться к каждому, как будто у него ВИЧ или гепатит...
Должны, но иногда мы пренебрегаем средствами защиты. Это не только халат и перчатки. При работе с кровью - это ещё и маска, и спецочки. Чтобы случайно кровь больного не попала на слизистые. Представьте, что будет, если я в таком виде буду заходить в каждую квартиру!
Девушка уточняет, что вообще-то рассказывать друг другу о болезнях подопечных запрещено, «но между собой мы это делаем».
Раньше, лет семь назад, все пациенты были сознательней и сами говорили о диагнозах. А сейчас активно пользуются правом не разглашать, - жалуется собеседница.
Медики «выручают» друг друга не только в пермском пригороде. Пермячка Марина (имя изменено) в прошлом году несколько раз вызывала скорую помощь своему родственнику, «положительному». Вспоминает: врачи зашли в подъезд и сразу: «Инфекционные заболевания?» «Давайте сначала зайдём в квартиру», - ответила девушка. Узнав о том, что у мужчины ВИЧ, медики надели по второй паре перчаток. «К нам тогда приезжал только один нормальный врач, - говорит Марина. - Сказал, что уже знает о заболевании. При этом вёл себя обычно, дополнительные перчатки не надевал».
Утечка, путь второй: надписи на медицинских документах
Другая пермячка Анастасия в этом году тоже вызывала несколько раз скорую. Приехали, спросили про заболевания... И зачем спрашивали? На листке у медиков Настя уже заметила надпись «B20». По Международной классификации болезней так обозначают ВИЧ. В следующий раз девушку тоже спросили о хронических болезнях. Но спустя секунду, не дождавшись ответа, доктор посмотрела на свои листы:
А, так вы ВИЧ-инфицированная.
В смысле? А вы откуда знаете?..
Ей так и не ответили, сменили тему.
Это ещё один способ сообщить коллегам о диагнозе пациентов - делать пометки на амбулаторных картах или в других медицинских документах.
У Александра из Перми в прошлом году завязался спор с врачом в краевом наркодиспансере. Мужчина пришёл сниматься с учёта. Его спросили о хронических заболеваниях, ответил - положительный статус. Врач взяла ручку и начала писать что-то в верхнем правом углу медкарты. Александр спросил:
А ничего страшного, что вы информацию сюда записываете? Вы же не имеете права это делать.
А вас это беспокоит?
Впрочем, возможно, сейчас ситуация изменилась. На официальный запрос интернет-журнала «Звезда» Министерство здравоохранения Пермского края ответило : «Согласно информации главного врача ГБУЗ ПК „Пермский краевой клинический наркологический диспансер“ наличие отметок о диагнозе ВИЧ-инфекция на обложках амбулаторных карт не установлено».
О пометках на картах рассказывает и одна из пациенток женской консультации № 1 «Городской клинической поликлиники № 5», но заведующая ЖК Нина Лопатина это отрицает: «Мы не пишем». - «А раньше писали?» - «Нет. На лицевой стороне - ни в коем случае...»
Другая собеседница «Звезды», пермячка Анастасия , увидела в верху своей карты неприятную пометку пять лет назад. Это было в стоматологической поликлинике на Братьев Игнатовых, 4. Красной шариковой ручкой было написано: «ВИЧ».
Анастасия приходила туда несколькими днями ранее. Её тогда спросили, имеет ли она инфекционные заболевания. «Да, - ответила, - ВИЧ, гепатит». После этого, видимо, и сделали надпись. «Прочитал бы кто-то - вообще офигел бы...» - за Настей в очереди скопились другие пациенты. Но и здесь врачи всё отрицают: главный врач «Пермской краевой клинической стоматологической поликлиники» Александр Новиков сказал «Звезде», что пометки на амбулаторных картах в его учреждении никогда не ставили.
Все врачи, с которыми говорил журналист «Звезды», отрицают возможность появления подобных пометок на медкартах в их учреждениях Фото: pozvolna.ru
Вообще, пометки о ВИЧ на картах запретили в конце 2014 года. Тогда вышел приказ российского Минздрава № 834н «Об утверждении унифицированных форм медицинской документации». Через год, в конце 2015-го, уже региональный Минздрав разослал главврачам краевых учреждений письмо «О недопущении разглашения врачебной тайны». В конце документа заместитель министра Людмила Чудинова написала: «Прошу проработать вышеуказанные нормативно-правовые акты с врачами всех специальностей, включая врачей терапевтов и педиатров участковых под роспись».
При этом в краевом Минздраве ушли от ответа на вопрос «Звезды», перестали ли в поликлиниках и больницах края маркировать обложки карт. Чиновники написали лишь, что в Пермском центре СПИД случаев нарушения вышеупомянутого приказа не установлено. Про другие учреждения - ни слова.
Утечка, путь третий: пометки в виртуальной базе
Узнать о положительном статусе пациентов врачи могут и из электронной системы «ПроМед» - программного продукта пермского ООО «СВАН», который внедряют в поликлиники и больницы Прикамья с середины нулевых годов. Это онлайн-банк данных, где собирается информация из всех медучреждений, в которых лечился или приходил на приём человек.
«Представляешь, я решила забить одну девочку в „ПроМеде“, ну, поинтересоваться... И у неё высветилось „B20“» - эту фразу пермячка Анастасия (та, что рассказывала нам о врачах, уже знавших о её «плюсе») услышала от знакомой. Та работает оператором-статистиком в одном из медучреждений. В её обязанности входит переносить записи из бумажной карты в «ПроМед». «Выходит, подруга может „пробить“ любого?» - задумалась Настя.
Впрочем, не любого. Журналист «Звезды» обратился к знакомому врачу в одной из пермских поликлиник. Она проверила по базе человека, о статусе которого мы знали и который согласился на эксперимент. Записи о его диагнозе в базе мы не увидели.
Социально значимые заболевания» в «ПроМеде» найти без прав доступа нельзя, - утверждает представитель ООО «СВАН» Игнат Еловиков . - Специфическая информация, касающаяся ВИЧ, которая вводится в систему сотрудниками ГКУЗ «Пермский краевой центр по профилактике и борьбе со СПИД», по умолчанию закрыта для всех остальных пользователей. Такой алгоритм действует с самого начала работы СПИД-центра с «ПроМед», то есть с апреля 2009 года.
Врач, которая помогла нам провести эксперимент с «ПроМед», объясняет: если доктор сочтёт нужным, он может сделать запись о ВИЧ в анамнезе - тексте о врачебном осмотре. Анамнез тоже попадает в «ПроМед» и доступен для пользователей, но только из той же самой медорганизации. То есть подружка Анастасии может узнать о чужих диагнозах из записей, оставленных кем-то из её учреждения.
Зашифрованный взаимообмен
И всё же обмен информацией о людях с ВИЧ между учреждениями тоже происходит. Так, доступ к списку пациентов центра СПИД имеют также в «Пермской краевой станции переливания крови» («ПКСПК»). Главврач регионального центра Евгений Сармометов объясняет, что этого требует федеральный закон «О донорстве», а отправка сведений идёт «через прямое телефонное зашифрованное соединение».
Среди активистов, представляющих интересы людей с «плюсом», нет единого мнения о том, оправдан ли подобный информационный обмен. Да и сами врачи не совсем понимают его суть. Некоторые опрошенные нами медики, попросившие не называть их имён, считают, что в этом есть только финансовый смысл: если кровь заведомо «бракованная», не будут тратиться на её исследование. Кроме того, неудавшийся донор не получит денежную компенсацию за питание.
В личной переписке с журналистом «Звезды» специалист по связям с общественностью «ПКСПК» Ирина Комарова не ответила прямо, зачем учреждению нужны сведения из центра СПИД. Но подтвердила, что кровь принимают не у каждого пришедшего:
По базе проверяем, а потом появляется два варианта. Первый - отказываем сразу, если находим потенциального донора в базе. Второй - если потенциального донора в базе нет, то делаем забор крови . Через шесть месяцев (максимальный срок, который ВИЧ может оставаться невидимым - Прим.ред.) донор к нам приходит и сдаёт анализ повторно.
На запрос о том, как в ПКСПК хранят информацию, полученную из центра СПИД, «Звезда» получила письмо за подписью главного врача организации Оксаны Самовольниковой : «С целью обеспечения безопасности донорской крови и её компонентов, информация, в том числе, о носителях гемоинфекций, передаётся ГБУЗ „ПКСПК“ с пометкой „Для служебного пользования“ и является конфиденциальной. Фактов распространения персональных данных в учреждении не зафиксировано». Организацию встречи журналиста со специалистом «с учётом вышеизложенного» главврач сочла «нецелесообразной».
В самом центре СПИД, по утверждению его руководителя Евгения Сармометова, база хранится в двух местах. Во-первых, в электронной системе «ПроМед», в закрытом от других организаций режиме. Во-вторых, на одном из компьютеров в учреждении, к которому имеет доступ единственный сотрудник. Этот специалист работает с таблицей сам или по поручению непосредственного руководителя и главврача. Кроме того, должен появиться федеральный регистр , который соберёт базы аналогичных центров по всей стране воедино. Пока же центры СПИД разных регионов информацией не обмениваются, и если человек с ВИЧ переезжает в другой город, то должен встать там на учёт повторно. Всю информацию о пациенте центр получит по-старинке - «бумажной» почтой, после запроса.
В сохранности информации базы Евгений Сармометов уверен:
Иллюстрация Натальи МакарихинойРоскомнадзор же раз в три года приходит и проверяет это, делает всё серьёзно, - говорит он. - На сегодня за эти базы я спокоен. По крайней мере, поговорив со своим сисадмином, пришёл к выводу, что в принципе, по формальным признакам у нас всё сделано, как положено.
Врач должен знать всё?
Медики, не связанные с переливанием крови, по-разному отвечают на вопрос, нужно ли им знать о статусе каждого пациента. «Врач должен знать всё», - уверен руководитель «Пермской краевой клинической стоматологической поликлиники» Александр Новиков . По его словам, каждого нового человека в его учреждении спрашивают об инфекциях. Хотя говорить ли правду - дело клиента, добавляет Новиков.
«Важно ли вообще для врача, удаляющего зуб, знать, есть ли у пациента ВИЧ?» - спрашиваем его.
Конечно. Врач должен быть застрахован на случай, если он травмируется. Зуб может раскрошиться - и мелкие осколки могут травмировать. Поэтому врач дополнительно страхуется. Есть специальные перчатки, более плотные. Халат специальный. Вообще, в идеале - человек пришёл и сказал: «У меня есть ВИЧ». Или: «Я болею - необязательно ВИЧ! - гепатитом, туберкулёзом». Это всё примерно однотипные [заболевания]. Сифилисом. Острая боль - мы должны их принимать? Должны. Но мы, когда это знаем, настроены уже более... Мы ко всем одинаково относимся, но тут - [доктор] целенаправленно настроен.
По словам Новикова, его сотрудники особо относятся к обработке инструментов, которыми обслужили пациента с ВИЧ: «Мы и так проводим полную [обработку], но здесь - дополнительное внимание этому уделяется». Главврач уточняет, что, по идее, всё и так заточено на обслуживание людей с любыми инфекциями, потому что больной может и сам не быть в курсе того, что болен. «Но врач должен всё знать, - настаивает собеседник. - Болтать об этом не должен, но для себя чётко, ясно представлять, с кем он работает - должен».
Похожее отношение к пациентам с «плюсом» и в одной из пермских частных стоматологических клиник. По словам врача Анастасии , там так же клиентов в самом начале спрашивают о болезнях. Если они есть, на обложку карты клеят небольшой цветной стикер. Свой цвет есть и у ВИЧ. Саму аббревиатуру не указывают, потому что «это может отпугнуть», отмечает девушка. «Стоматолог должен знать обязательно, мы же [тогда] совсем по-другому должны одеваться, - говорит медик. - Ну и быть настороженными. Потому что работа у нас такая - близко с кровью».
Год назад к Анастасии пришла «положительная» пациентка, которая тогда ещё сама о себе не знала:
После одного из приёмов ко мне подходит ассистентка и говорит: «Анастасия, вы обратили внимание на её руки?» - продолжает собеседница. - Я спрашиваю у женщины, сдавала ли она когда-нибудь анализы на гепатит и так далее. Она ответила, что думает, что у неё есть гепатит. Потом у неё подтвердились - и ВИЧ, и гепатит C.
В следующие разы женщину лечили одноразовыми инструментами. А те, которые уже использовали, «я, конечно, попросила выбросить», вспоминает Анастасия.
А какая-то инфекция могла через них передаться? - спрашиваем.
Если всё обрабатывается так, как положено, то, в принципе, это не передаётся.
Врач, помогавшая нам тестировать систему «ПроМед», напротив, интересуется наличием ВИЧ у пришедших на приём только в исключительных случаях:
Скажем, если у больного несколько месяцев подряд не снижается температура, - объясняет женщина. - Тогда мы, конечно, будем проверять его на всё, в том числе и на ВИЧ. Во всех других ситуациях я должна каждого воспринимать как ВИЧ-инфицированного или инфицированного гепатитом. Говорить или нет о диагнозе, зависит только от желания человека.
В большинстве случаев у врачей нет никакой необходимости знать о статусе больного, считают в центре СПИД:
Если человек идёт на амбулаторное лечение - с ОРВИ, гипертонией или зуб удалять, - у него не должны спрашивать о ВИЧ-статусе, - считает Евгений Сармометов. - А если он идёт на плановое оперативное вмешательство в стационар, то проходит обследование на ВИЧ, гепатит и так далее.
И боязнь за свои слизистые, о которой выше говорила Елена из скорой помощи, совершенно не оправдана, утверждает Сармометов:
ВИЧ-инфекция передаётся только тремя путями: через внутривенное употребление наркотических препаратов (через иглу), половым путём и, при определённых обстоятельствах, от матери ребёнку во время беременности. Воздушно-капельным путём, через фекально-оральный механизм Алиментарный (или фекально-оральный) механизм передачи инфекции подразумевает заражение посредством инфицирования через органы системы пищеварения. Например, когда вирус передаётся от фекалий к пище через немытые руки , контактно-бытовым путём, во время объятий, поцелуев или ещё чего-то ВИЧ не передаётся. Риск заражения - и то гипотетический! - есть лишь в случае, когда два человека пользуются, скажем, общим бритвенным станком. То есть один порезался, когда брился, станок не промыл - другой начал им бриться и тоже порезался. Но даже в этом случае риск крайне низок. Риск передачи вируса через слизистую оболочку глаз (как и через слизистую в носу или полости рта), если она не повреждена и если её промыть проточной водой, такой же минимальный.
В письменном ответе на наш запрос Министерство здравоохранения Пермского края не указало, как оценивает ситуацию с сохранением врачебной тайны пациентов с ВИЧ в подведомственных учреждениях. В ответе сказано лишь: «Жалоб пациентов на разглашение врачебной тайны в ГКУЗ „ПКЦ СПИД и ИЗ“ не поступало».
Также мы получили письменный комментарий заместителя министра здравоохранения Пермского края Константина Шипигузова : «За последние два года в министерство не поступало жалоб от пациентов с ВИЧ о нарушении сотрудниками лечебных учреждений прав ВИЧ-инфицированных на сохранение тайны их диагноза. Безусловно, в случае поступления подобных обращений или при обнаружении таких фактов к виновным будут применяться меры дисциплинарного взыскания».
Отсутствию жалоб вряд ли можно удивляться. «По моим наблюдениям, только два процента [людей с ВИЧ] готовы что-то делать, говорить о проблеме», - говорит представитель пермской группы взаимопомощи для людей с ВИЧ .
Анастасия, чья знакомая работает с системой «ПроМед», боится, что о её диагнозе узнают дальние родственники и друзья. Сейчас, когда в компании друзей случайно заходит речь о ВИЧ, Настя старается молчать, чтобы ненароком не выдать себя. Она встретила мужчину, «отрицательного», сейчас они ждут ребёнка. При своевременно начатой профилактике риск получить ВИЧ у малыша равен примерно 2-3 %. Так что о болезни напоминает лишь будильник в часы, когда надо пить таблетки.
Но многие врачи, с которыми она сталкивалась, не держат язык за зубами. Как мы уже писали, о ней знали приехавшие медики скорой. А несколько месяцев назад девушку привезли в пульмонологическое отделение одной из больниц. Поначалу всё было как обычно - отправили на рентген:
Потом, видимо, врач приёмного отделения прочитала эти бумажки от скорой - и понеслось... - говорит девушка. - Она: «Её нам сюда не надо! Везите её на Чайковского (на Чайковского, 7 - Прим. ред.) - там их отделение! Пусть она едет туда, где ей должны помочь».
Кто узнает о диагнозе Насти в следующий раз? Что тогда станет с её идиллией, когда о вирусе напоминает лишь будильник?
- Расследование проведено в рамках проекта «Школа журналистов-расследователей „Точка доступа“». Это его первая часть. Вторая будет посвящена дискриминации ВИЧ-положительных людей при приёме на работу.
Юлия Егорова о правах врача и пациента в контексте ВИЧ
ВИЧ-инфекция давно уже перестала быть редкостью. По данным Федерального центра СПИД (www.hivrussia.ru), в России до 31 декабря 2013 год зарегистрировано 798 866 ВИЧ-инфицированных. Пораженность составила 479 человек на каждые сто тысяч населения, то есть инфицирован примерно каждый двухсотый. За 2013 год зафиксировано 77 896 новых случаев заражения среди граждан -РФ.
И это только официальная статистика. Реальные цифры — намного больше, поэтому врачу необходимо хорошо знать законы, регламентирующие работу с ВИЧ-инфицированными -пациентами.
Основной документ, определяющий правовой статус ВИЧ-инфицированных, это Федеральный закон № 38‑ФЗ «О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)», принятый в 1995 году. Этот закон регламентирует государственные гарантии по диагностике и лечению, защиту прав ВИЧ-инфицированных и финансовое обеспечение профилактических мероприятий. Несмотря на солидный возраст закона, он соответствует современным гуманистическим принципам и незначительно отличается от европейского законодательства на ту же -тему.Медицинское освидетельствование на ВИЧ-инфекцию проводится добровольно и по желанию освидетельствуемого лица может быть анонимным.
Статья 8 Федерального закона № 38‑ФЗ
Права и обязанности ВИЧ инфицированных граждан в России
Исследование на ВИЧ — добровольно
Обязательную диагностику на ВИЧ проходят только доноры крови, органов и тканей, а также работники, которые обязаны проходить профилактические медицинские осмотры. При этом последствием выявления вируса, указанным в законе, будет лишь пожизненное отстранение от донорства. Другими словами, ВИЧ-инфекция — это «личное дело» -каждого.
Нельзя навязывать или обязывать пациента сдавать анализ на ВИЧ, даже если у вас есть подозрения. Можно только рекомендовать. Но скажем прямо, соблюдение этого пункта идет со скрипом, особенно при оказании экстренной -помощи.
Дело в том, что в ургентных ситуациях часто действует «презумпция согласия», то есть считается, что пациенты, которые не отказались от анализа, согласились его сдавать. Требование об обследовании на ВИЧ перед плановой операцией или госпитализацией также неправомерно. С юридической точки зрения оно определяется приказами Минздрава, то есть документами, которые не должны нарушать федеральный закон и утвержденные им гарантии. В случае нежелания пациента сдавать анализ нужно зафиксировать это в документах, но отказать в госпитализации на основании отсутствия данного анализа -неправомерно.
В докладе фонда «Имена» от 1998 года, посвященном нарушениям прав ВИЧ-инфицированных людей, приведены многочисленные примеры того, как медработники, работодатели и даже государственные органы вынуждают людей обследоваться на ВИЧ. С тех пор для соблюдения прав сделано многое, но нарушения -остаются.
Права ВИЧ+ на медпомощь такие же, как у всех
Статья 14 Федерального закона № 38‑ФЗ гласит: «ВИЧ-инфицированным оказываются на общих основаниях все виды медицинской помощи по клиническим показаниям, при этом они пользуются всеми правами, предусмотренными законодательством Российской Федерации об охране здоровья -граждан».
Но выполнение этой статьи на практике — серьезная проблема. Мне не раз приходилось слышать от среднего медицинского персонала: «Кладите куда хотите, мне за это не платят, я с „вичухой“ ничего делать не буду. Пусть вон в спидовском центре лечится». При этом возможные дисциплинарные взыскания кажутся им менее устрашающими, чем инфицированный пациент, а уговоры просто не действуют. Но не предупредить персонал о наличии ВИЧ у пациента, с которым предстоит работать в операционной или процедурной, — это хотя и сохранение медицинской тайны, но по сути глубоко -неэтично.
Типичный способ давления на врачей и персонал — угрозы уголовной ответственностью по статье 124 Уголовного кодекса «Неоказание медицинской помощи». Напоминаем, что ответственность по этой статье наступает только при причинении вреда здоровью этим -бездействием.
Несмотря на гуманное и передовое законодательство, восприятие ВИЧ-инфекции обществом, в том числе медработниками, находится на уровне глубокого средневековья. Не исключено, что администрация клиники, узнав о диагнозе, постарается всеми силами избавиться от работника, опасаясь не столько случаев внутрибольничного заражения, сколько проблем с общественным -мнением.
Право ВИЧ инфицированного пациента на тайну
Имеют ли право врачи разглашать диагноз ВИЧ? Общественное мнение в отношении ВИЧ еще недостаточно гуманно и не вполне цивилизованно, поэтому не стоит рассчитывать на то, что пациенты, узнав о таком диагнозе соседа в очереди или по палате, будут спокойны. Сохранение медицинской тайны в этом случае требует от врача большого внимания и такта, а также разъяснительной работы со средним -персоналом.
Бывает, что сестра «невзначай» намекает пациентам о диагнозе соседа по палате, чтобы они сами «выжили» того, с кем не хочется и страшновато контактировать. Медсестры и персонал должны быть четко проинструктированы, что подобное деяние уголовно -наказуемо.
Права врача
ВИЧ+ медработник не обязан увольняться
Если ВИЧ-инфекция личное дело, то имеет ли право, например, продолжать работу ВИЧ инфицированная медсестра процедурного кабинета? Теоретически да. Более того, сообщать на работу о результатах анализов никто не имеет права, это уголовно наказуемое нарушение медицинской тайны. Если диагноз стал известен руководству, то на основании закона «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» № 52‑ФЗ от 30.03.1999 г. работник должен быть переведен на работу, не связанную с угрозой распространения ВИЧ, либо отстранен от работы с выплатой пособия по социальному -страхованию.
В этом плане разумно снизить опасность заражения пациентов, не дожидаясь административных мер. Врач может перейти на консультативный прием, экспертную работу, медсестра — работать в регистратуре, архиве, физиотерапии. Возможно, это не лучший вариант, но учитывая, что по поводу каждого впервые выявленного случая ВИЧ-инфекции проводится эпидемиологическое расследование, разумнее не участвовать в инвазивных манипуляциях вовсе, чем доказывать при случае свою непричастность к -заражению.
Медработники имеют право на доплату
А что насчет «нам за это не платят»? Действительно, чаще всего не платят. Право на получение надбавки за вредные условия труда, связанные с опасностью инфицирования ВИЧ, и на страховку на случай профессионального заболевания имеют только работники специализированных медицинских учреждений для ВИЧ--инфицированных.
Вопрос о праве на надбавку в прочих ЛПУ довольно спорный, но согласно приказу Минздравмедпрома № 307/221 непрофильные ЛПУ входят в перечень организаций, работа в которых дает право на получение двадцатипроцентной надбавки к окладу за диагностику и лечение ВИЧ+ -пациентов.
Проблема в том, что администрация не всегда знает, как правильно оформить эту надбавку, и попросту отказывается от лишних бумажек, потому что это «всё равно копейки». Деньги действительно небольшие, поскольку рассчитываются по часам и исходя из оклада. К тому же рассчитать эти часы получится только в стационаре, а, например, в процедурном кабинете поликлиники технически -невозможно.
Этика прежде всего
При работе с ВИЧ+ пациентами прежде всего нужно помнить, что это обыкновенные люди, которые попали в беду и нуждаются в вашей поддержке, возможно, больше остальных. Им нужна не только помощь в борьбе с болезнью, но и защита от безграмотных обывателей, которые готовы запереть ВИЧ-инфицированных в конц-лагеря и резервации, лишь бы уберечься от -заражения.
Положение врачей в данном случае непростое и двойственное. Необходимо бороться с распространением вируса и в то же время поддерживать пациентов, которые являются потенциальными источниками заражения. Но никто кроме врачей в современном обществе не сможет грамотно провести границу между рискованными и допустимыми действиями в отношении ВИЧ-инфицированных — чтобы обеспечить не только общую безопасность и соблюдение юридических прав, но и человеческое -отношение.
УК РФ
Статья 137. Нарушение неприкосновенности частной жизни
1. Незаконное собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия либо распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации -
(в ред. Федерального закона от 08.12.2003 N 162-ФЗ)
наказываются штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до четырех месяцев, либо лишением свободы на срок до двух лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.
2. Те же деяния, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, -
наказываются штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок от двух до пяти лет, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок от одного года до четырех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет.
(в ред. Федеральных законов от 08.12.2003 N 162-ФЗ, от 22.12.2008 N 272-ФЗ)
ОСНОВЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОБ ОХРАНЕ ЗДОРОВЬЯ ГРАЖДАН
Статья 61. Врачебная тайна
Информация о факте обращения за медицинской помощью, состоянии здоровья гражданина, диагнозе его заболевания и иные сведения, полученные при его обследовании и лечении, составляют врачебную тайну. Гражданину должна быть подтверждена гарантия конфиденциальности передаваемых им сведений.
Не допускается разглашение сведений, составляющих врачебную тайну лицами, которым они стали известны при обучении, исполнении профессиональных, служебных и иных обязанностей, кроме случаев, установленных частями третьей и четвертой настоящей статьи.
С согласия гражданина или его законного представителя допускается передача сведений, составляющих врачебную тайну, другим гражданам, в том числе должностным лицам, в интересах обследования и лечения пациента, для проведения научных исследований, публикации в научной литературе, использования этих сведений в учебном процессе и в иных целях.
Предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина или его законного представителя допускается:
1) в целях обследования и лечения гражданина, не способного из-за своего состояния выразить свою волю;
2) при угрозе распространения инфекционных заболеваний, массовых отравлений и поражений;
3) по запросу органов дознания и следствия и суда в связи с проведением расследования или судебным разбирательством;
(в ред. Федерального закона от 24.07.2007 N 214-ФЗ)
4) в случае оказания помощи несовершеннолетнему в возрасте, установленном частью второй статьи 24 настоящих Основ, для информирования его родителей или законных представителей;
(в ред. Федерального закона от 01.12.2004 N 151-ФЗ)
5) при наличии оснований, позволяющих полагать, что вред здоровью гражданина причинен в результате противоправных действий;
6) в целях проведения военно-врачебной экспертизы в порядке, установленном положением о военно-врачебной экспертизе, утверждаемым уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.
(п. 6 введен Федеральным законом от 21.12.2005 N 170-ФЗ, в ред. Федерального закона от 23.07.2008 N 160-ФЗ)
Лица, которым в установленном законом порядке переданы сведения, составляющие врачебную тайну, наравне с медицинскими и фармацевтическими работниками с учетом причиненного гражданину ущерба несут за разглашение врачебной тайны дисциплинарную, административную или уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации, законодательством субъектов Российской Федерации.
(в ред. Федерального закона от 22.08.2004 N 122-ФЗ)
